Кавказский принц 2 - Страница 79

Только на следущий день, получив подтверждение о вручении этого письма адресату, я связался с дупопередающей станцией. Через день в Дальний приплыл небольшой английский пароходик. Как и ожидалось, на его борту находился сэр Эндрю Нэвил Пакс. Наша беседа с ним получилась краткой, но содержательной.

– Надеюсь, вы понимаете, – сразу взял быка за рога друг папы Шерлока Холмса, – что Великобритания не может терпеть сложившуюся в Индийском океане ситуацию?

– Еще как понимаю, – заверил его я, – мы бы тоже ни за что не потерпели, если бы у нас такое сложилось. Так что весь вопрос только в том, какие формы это самое ваше непотерпение примет… В общем, если Англия соберется объявить черногорскую эскадру пиратами и начнет принимать соответствующие меры, Россия вмешиваться не будет. Ну, может, какую-нибудь недоумевающую ноту выдаст для порядка… Но в этом случае эскадра перейдет к тотальной войне. То есть увидит английское судно – и торпеду ему в бок, не разбираясь, что оно везет, куда и не тратя времени на спасение экипажа. Ну и минами закидает те порты, до которых сможет дотянуться, это понятно… Далее, Англия может объявить войну Черногории. В этом случае эскадра будет вести себя в соответствии с действующими международными соглашениями. Причем если боевые действия ограничатся только эскадрой и не распостранятся на саму Черногорию, Россия тоже вмешиваться не будет. А вот если вы вдруг решите воевать с этой страной всерьез… Черногорскую территорию Россия будет защищать как свою собственную. И у нас есть чем это сделать, поверьте.

Как раз в это время по Талиенванскому заливу с ревом промчался «Гера». Катамаран был облегчен до предела, топлива имелся самый минимум, поэтому он смог развить аж сорок два узла. Доктор Пакс проводил взглядом суденышко.

– Это и есть тот самый крейсер-невидимка, который недавно отметился в Токийском заливе? – поинтересовался он.

– Ага, – безмятежно подтвердил я, – сами видите – скорость сорок два узла, автономность десять тысяч миль (я не врал – с дополнительным баком в виде третьего поплавка «Гера» мог проплыть как раз столько), два 433-мм торпедных аппарата, две пушки, мины и самолет. И специальная, разработанная лично мной система интерференционой маскировки, при включении которой крейсер становится невидимым с расстояния больше двух кабельтовых. Оно вам надо, десяток таких корабликов на коммуникациях?

Естественно, про невидимость я врал без зазрения совести. Но ведь инженер Найденов тут уже до фига чего понаизобретал, вполне могут и поверить!

– Да, и еще вот что вам следует учесть, – продолжал я. – Если английский флот начнет активные действия против черногорской эскадры, то ведь она станет захватывать все английские суда, а не как сейчас, только с грузами для Японии. А вот если на них нападет флот какой-нибудь третьей страны, Андорры, например, то в отношении английских пароходов сохранится статус-кво…

Пакс уплыл, а я двинулся к Гоше, который отклеился наконец от рации и тут же озаботился накопившимися вопросами. Чувствовал я себя отвратительно – несколько дней прошли на одних нервах, некогда было лежать. Похоже, помаленьку наступала реакция. Если бы не беспокойство по поводу возможной высадки, лег бы я долечиваться на неделю-другую, а так приходилось метаться… Гоша ошарашил меня неожиданым взлетом полковдческой мысли.

– Ты опасаешься десанта? – вопросил он. – Так надо сделать так, чтобы японцам стало не до него. Я уже усилил отряд Засулича тремя эскадронами казаков и сотней пулеметов.

Честно говоря, тут мне совсем поплохело. Будь я здоров, может, и нашел бы слова потактичнее, но тут я просто ляпнул:

– Ну, ты, блин, и даешь… Высочество, твоя фамилия Романов, а вовсе не Суворов, Кутузов или даже Куропаткин! Ведь решили же вообще отвести этот отряд, а ты его усилять… Зачем?

– Имея такую угрозу против в своих войск в Корее, японцы не осмелятся уменьшать их высадкой еще и на Квантуне.

– Чтобы он стал угрозой, его надо было усилять не казачьими батальонами, а саперными! М-м-м… Плечо дернуло резкой болью, голова закружилась.

– В общем, зря ты это… ладно, делай что хочешь, а я к себе, пока не сдох тут прямо на твоих наполеоновских планах.

В моем вагоне выяснилось, что у меня опять открылось кровотечение, и под возмущенные вопли врача я наконец-то отрубился. Но поваляться в постели мне дали только два дня, а потом пришло донесение от Каледина, что в Бицзыво началась высадка японцев. Находящиеся там части бывшей дивизии Фока, а ныне бригады Терентьева, начали отход, не ввязываясь в серьезные бои.

Вовремя, однако, Фоку была подсунута доза ЛСД, в результате дегустации которой оный генерал сразу после ужина сиганул из окна. Правда, за неимением в доме других этажей, кроме первого, большого ущерба в здоровье он не потерпел, но явственно видное умственное расстройство дало повод наместнику немедленно законопатить генерала в госпиталь. Но и там шестой отдел не забывал про героя, так что скорого выхода этого персонажа на волю не ожидалось.

Отряд же Засулича так и сидел на своем берегу Ялу – японцы его пока не трогали, а наступать на них не хватало ни средств для переправы, ни наглости. Через несколько дней следовало ожидать японцев на перешейке, где Каледин с Кондратенко спешно дооборудовали позиции.

Я позвонил Гоше и сказал, что все четыре канонерские лодки надо перевести в Талиенванскую бухту, чтобы они могли поддерживать своим огнем нашу пехоту. Правда, не исключено появление японского флота, и тогда им придется несладко, но ведь самолеты никуда не делись и смогут как минимум помешать японцам. В общем, Макаров отдал приказ – всем четырем канонеркам плыть в Талиенван, где поступить в мое распоряжение. На следующий день мне доложили, что их там ровно две. Еще две так и остались в Артуре – якобы у них не было угля и чего-то там еще, и вообще, несмотря на приказ Макарова, в Талиенван они совершенно не собирались…